Память мучеников и исповедников русской православной церкви. Родные святые

О деятельности Регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви»

Всмотримся в икону новомучеников и исповедников Российских, число которых насчитывает ныне около 2 тыс. имен. В самом центре – царственная седмица страстотерпцев – последний российский император Николай II со своей супругой, дочерьми и наследником. А вокруг них – сонм новомучеников и исповедников, за Христа пострадавших в XX веке. Большинство из них выявили из небытия сотрудники Регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви», созданного в 1997 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Научное руководство всеми работами фонда осуществляет архимандрит Дамаскин (Орловский), приступивший к собиранию сведений о репрессированных священнослужителях и мирянах с середины 1970 гг., когда были еще живы их духовные чада, родственники, односельчане. С небольшой группой помощников ему удалось побывать в 36 регионах России, выявить имена пострадавших, записать свидетельства очевидцев о том, что происходило, когда разрушали церкви, арестовывали священников. Собранные устные свидетельства оказали неоценимую помощь в подготовке канонизации Русской Православной Церковью святых ХХ века.

После открытия в 1990-х гг. архивов отец Дамаскин один из первых получил по направлению от Патриархии возможность исследовать ранее засекреченные документы в архивах Президента Российской Федерации, федеральных и региональных архивах, проверяя достоверность собранных им ранее устных свидетельств. В этих архивах изучались документы фондов Поместного Собора, канцелярии Патриарха, Постоянной центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР (1921–1938 гг.), ВЧК, ОГПУ, Совета по делам религий при Совете Министров СССР (1943–1974 гг.), Наркомата юстиции РСФСР, Политбюро (Президиум) ЦК РКП(б) – ВКП(б), Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) – ВКП(б), архивные фонды и документы, образовавшиеся в деятельности режимных органов ЧК–ГПУ–НКВД–КГБ–ФСБ. В фонде Управления Комитета Государственной безопасности СССР по г. Москве и Московской области, переданном в Государственный архив Российской Федерации, был просмотрен весь комплекс судебно-следственных дел в объеме около 100 тыс. дел за 1918–1988 гг. с выделением и анализом дел репрессированного духовенства и мирян. Эти материалы раскрыли истинные цели, формы и методы уничтожения Церкви и православных устоев жизни в России. Созданные на основе комплексного изучения сотен тысяч выявленных источников, труды фонда составили достоверную основу для принятия Освященным Архиерейским Собором в год 2000-летия Рождества Христова решений о канонизации более тысячи новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви. Никогда раньше Церковь Русская не переживала таких религиозных гонений и за всю свою 1000-летнюю историю не канонизировала так много святых.

Отвечая на наши вопросы, научный консультант фонда Зинаида Петровна Иноземцева, кандидат исторических наук, заслуженный работник культуры РФ, рассказала, что «осознание масштаба народной трагедии пришло к отцу Дамаскину, по его словам, достаточно рано. Будущий архимандрит, не без помощи Божией, отчетливо понял, что история России вообще, а XX столетия в особенности, в значительной степени мифологизирована, что с уходом из жизни последних очевидцев событий первой половины века рвется живая связь времен, обрекая народ на искажение или утрату памяти о своем прошлом, лишая его тем самым и будущего. Необходимость запечатлеть в памяти отечества реальные факты и духовные смыслы антирелигиозного века, высоту духовного подвига за Христа пострадавших встала перед ним как практическая задача собирания, изучения, донесения в слове и образе памяти о святых земли Российской».

Зинаида Петровна пояснила также, что Конституция 1918 г. лишила священнослужителей гражданских прав. «Кто не трудится, тот не ест», а священнический труд не был признан трудом. Священники оказались тунеядцами, у них отбирали имущество, их ложно обвиняли в контрреволюционной деятельности. В отличие от первых веков, когда христиан прилюдно убивали за веру во Христа, в советское время о человеке, как только за ним закрывались двери тюрьмы, ничего не было известно. Для подготовки материалов для канонизации требовались глубокие и всесторонние исследования, не принадлежал ли человек к раскольничьим юрисдикциям (обновленцам, григорианцам), не лжесвидетельствовал и не оговаривал ли он себя и других на следствии, не сотрудничал ли с НКВД, не вел ли аморальный образ жизни. В этом была колоссальная сложность.

«Человек проявляется прежде всего в поступке, – считает Зинаида Иноземцева. – И действительно, мы видим, как люди по-разному переносили прессинг со стороны властей. И мы можем, хотя страшно, но зримо представить, поскольку те времена недалеко отстают от нас, как тот или иной человек поступил в экстремальных жизненных обстоятельствах». В качестве примера подлинного вероисповедания христианской жизни, когда даже во время гонения люди шли в церковь, Зинаида Петровна приводит святителя Луку (Войно-Ясенецкого). В своих воспоминаниях он писал: «Ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: «Жатвы много, а делателей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф. 9:37–38). У меня буквально дрогнуло сердце… «О Господи! Неужели у тебя мало делателей?!» Позже, через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».

Работа по выявлению и изучению материалов о репрессированных священнослужителях и мирянах развернулась не во всех епархиях из-за недостатка профессионально подготовленных специалистов по поиску и изучению архивных документов. К сожалению, в 2006 г., после издания нормативных актов, ограничивающих доступ исследователей к персональной информации, работы по выявлению новых имен для канонизации практически затруднены.

В настоящее время Региональный общественный фонд «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви» проводит большую работу совместно с заинтересованными организациями, руководствуясь решениями Архиерейского Собора от 2 февраля 2011 г. «О мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших», разделяя уверенность в том, что совместные действия Церкви, государства и общества, направленные на увековечивание памяти жертв гонений за веру, помогут изменить к лучшему нравственное состояние народа. Всемерно содействуя тому, чтобы духовные плоды подвига новомучеников и исповедников ХХ столетия были усвоены нашими современниками, сотрудники фонда под научным руководством архимандрита Дамаскина (Орловского) направляют свои усилия на популяризацию и освоение житийной литературы и духовного наследия новомучеников и исповедников Российских. Так, они выступают с докладами на научно-практических конференциях, продолжают работу в архивах по изучению и уточнению сведений о духовном подвиге за Христа пострадавших в годы антирелигиозных гонений, помогая архимандриту Дамаскину в поиске документально удостоверенных данных для завершения работы по составлению месяцеслова житий новомучеников и исповедников ХХ века.

Жития святых ХХ века в отличие от житий, составленных святителем Димитрием Ростовским, основанных на народном предании, объясняет Зинаида Иноземцева, раскрывают исторически достоверные события эпохи, втянутые в биографию человека. Жития новомучеников включают и историю взаимоотношения Церкви и общества, Церкви и государства. Они создают фундаментальную основу для постижения и осмысления истории России ХХ века.

Фонд осуществил издание серии «Духовное наследие мучеников и исповедников Русской Православной Церкви», в рамках которого увидели свет творения священномучеников Фаддея (Успенского), архиепископа Тверского; Андроника (Никольского), архиепископа Пермского, Онуфрия Гагалюка, архиепископа Курского; Петра (Зверева), архиепископа Воронежского, и многих других.

На ежегодно проводимых Рождественских чтениях (Москва), Глинских чтениях в Сергиевом Посаде, Домиановских чтениях (Курск) сотрудники фонда принимают участие в качестве руководителей секций и экспертов, встречаются с учителями школ, изучают опыт работы с житийной литературой, разъясняют методику донесения до учащихся духовного подвига новомучеников и исповедников ХХ века. При этом главное внимание обращается на то, чтобы дети попытались понять мотивацию поступков новомучеников, не отступивших от Христа, чтобы судьбы новомучеников – героев духа коснулись сердец современных подростков, научая их верности своему народу и своему отечеству. А как это можно сделать? Зинаида Петровна считает, что современные подростки очень нуждаются в разъяснениях, что есть совесть, человеческие добродетели, что есть личность как образ и подобие Божие. Опыт показывает, что не следует ограничиваться только рассказами о гонениях и мученической кончине. Хорошие результаты дает обращение к духовному наследию наших святых. Например, к письмам исповедницы Хионии (Архангельской), матери 18 детей, проникнутых любовью и заботой к ним. Она утешала и назидала их, писала им из тюрьмы, что у нее нет уныния, что нечего ее жалеть, что все испытания ей достались по грехам.

Фонд инициировал подготовку З.Д. Ильиной и О.В. Пигоревой пособия «Изучение жизни и подвига новомучеников и исповедников российских ХХ века в образовательном пространстве регионов Центральной России» (Курск, 2015. 165 с.), одобренного Экспертным советом Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви и рекомендованного к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви (ИС Р15-501-0001). Фонд является соучредителем Всероссийского конкурса юношеских исследовательских и проектных работ по историко-церковному краеведению. Его сотрудники участвуют в проведении Всероссийского конкурса юношеских учебно-исследовательских работ «Юный архивист».

Жития новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви, заключает наша собеседница Зинаида Петровна, помогут современным людям лучше понять, что произошло в те окаянные дни, осознать истинные ценности и смысл человеческой жизни. Древние святые от нас далеки по времени и потому менее понятны, чем новомученики, которые, по существу, – наши современники. Среда их бытования еще присутствует вокруг нас и в нас самих, мы можем в нее заглянуть. И обратиться с молитвой к этим святым не как к небожителям, а как к своим родным людям.

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ФОНД «ПАМЯТЬ МУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ»: 1992 – 2014 гг.

Дмитрий Борисович Синяговский
председатель Регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви» (г. Москва)

Многим известны жития и другие издания, опубликованные при поддержке Регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви». Для тех, кто их читал, у кого эти книги есть, они стали очень важной встречей на жизненном пути, принесли и пропродолжают приносить огромную пользу – утверждаю это не голословно, а отталкиваясь от реального знания опыта людей. Также многим известно о грандиозной канонизации, осуществлённой нашей церковью в 2000-м году, когда к лику новомучеников и исповедников российских было причислено более 1000 русских священников, епископов, монахов и мирян, пострадавших в годы гонений в первой половине ХХ века, а сегодня в наш Собор новомучеников поимённо входит более 1500 святых.

Написание и издание этих книг и в значительной степени эта канонизация явились результатом огромной работы. Это – как бы вершина айсберга, которая, следует заметить, при всей своей громадности и яркости, всё же ещё недостаточно замечена и воспринята нашим обществом. Но существует невидимая часть, на которой возвышается эта вершина – это работа исследователя-автора книг, беспрецедентная по своей духовной и физической интенсивности, протяжённости во времени и в пространстве, многоплановости, ресурсоёмкости. В этой работе автору содействие оказывал Фонд «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви» . Этой большой и многолетней работе посвящена данная статья. Но хотелось бы, чтобы она не исчерпывалась только этим. Мне представляется, что когда затрагивается тема новомучеников, и, тем более, рассказывается о трудах, посвящённых исследованию их подвига, распространению знания о них – в наш век эффективности, рациональности, каждый из нас имеет право и должен уяснить для себя, почему такое внимание уделяется данной теме, стоит ли на неё тратить своё драгоценное время. Поэтому я считаю своим долгом также обратить ваше внимание и дать ответы на такие вот вопросы, важные для каждого: Какую роль в моей личной жизни и в жизни общества, народа, к которому я принадлежу, могут сыграть новомученики? Насколько целесообразны, оправданы временны́е, материальные и прочие затраты на исследования, написания житий, выпуск печатных изданий, на чтение житий новомучеников? Разве не могу я, современный человек христианин, проживающий в России, довольствоваться в своей духовной жизни знанием и почитанием «классических» святых, тех святых Русской и Вселенской Церквей, которые до ХХ столетия испокон веков почитались на Руси?

Русская Церковь сохранила в неповреждённости чистоту христианства и преподносит нам её в виде Церковного предания. Оказывается, что это церковное предание содержит указание, каким образом христианин обязан относиться к новомученикам. Серьёзность для нас этого указания заключается в том, что оно вопрос почитания или непочитания новомучеников переводит из сферы личных произволений и предпочтений христианина в статус необходимого условия неповреждённости его духовной жизни. Речь идёт о макроуровневом духовном законе, описывающем норму взаимоотношений члена Церкви Воинствующей, то есть каждого из нас, с Церковью Торжествующей в лице Её святых. Сформулирован он преподобным Симеоном Новым Богословом, найти это высказывание можно в его произведении «Сто глав богословских и деятельных», вошедшем в 5 том «Добротолюбия», а также в отдельных изданиях трудов прп. Симеона, которые в последнее время выпущены рядом издательств.

Преподобный Симеон является авторитетнейшим богословом, своими произведениями оказавшим на жизнь христианской Церкви огромное влияние. Среди всех христианских святых Вселенской Церкви помимо святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова титул «Богослов» носят только святитель Григорий Богослов и прп. Симеон, причём это родство к прп. Симеону оказалось перекинутым через целых 7 веков – второй из ранних богословов – святитель Григорий жил в IV веке, а прп. Симеон – в XI. Вот его тезис: «…Святые, которые являются из рода в род, от времени до времени, после святых, предшествовавших им, - посредством исполнения заповедей Божиих прицепляются к ним, к тем прежним, и, получая благодать Божию, осияваются подобно им, - все же последовательно составляют таким образом некую златую цепь, каждый будучи особым звеном сей цепи, соединяющимся с предыдущим посредством веры, добрых дел и любви, - цепь, которая, утверждаясь в Боге, неудоборазрываема есть. Кто не изволяет со всей любовию и желанием в смиренномудрии соединиться с самым последним (по времени) из всех святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними, и не будет вчинен в ряд предшествовавших святых, хотя бы ему казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определённое ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым, как предопределено ему Богом» .

Этот постулат гласит, что святые, пребывающие в неизреченной славе Божией, предстают для нас оттуда не в беспорядочном смешении между собой, а в виде некоей пространственно протяжённой цепи, в которой перед святыми древними расположены святые более позднего времени, а перед ними – ещё более близкие к нам по времени святые и так далее. Ближайшие к нам по времени и по месту в этой цепи – новомученики и исповедники Российские ХХ века. Бог выстроил так святых неспроста, а для нашего удобства приобщения к святости. Вот Церковное предание устами Симеона Нового Богослова и учит, что тот, кто в стремлении ухватиться за Церковное богатство дальнее не замечает богатство ближайшее и доступнейшее, пытаясь даже перешагнуть через него, поступает весьма странно, нарушает Божие предопределение. Это логично.

Господь благоволил даровать нам сонм новомучеников, которые являются нашими соотечественниками, зачастую родственниками, они жили фактически в ту же историческую эпоху, что и мы, в том же государстве. Среди прославленных новых святых есть представители всего спектра сословий, возрастов, профессий, характеров, темпераментов, интересов, талантов и дарований, всех сфер церковной и общественной деятельности. Кроме этого, Божиим промыслом и трудами церковных людей вместе с этими святыми, нам дарован и огромнейший массив самой многоплановой информации о них – это и устные и письменные воспоминания родственников, очевидцев, личные дневники самих новомучеников, их переписка, периодическая печать, обширнейшие мученические акты, которыми являются судебно-следственные дела, фотографии, личные дневники, личные вещи, духовное и научное письменное наследие. Такого наследия от древних святых у нас нет. Также сохранились храмы, в которых они несли служение, казематы, в застенках которых они проводили последние дни и часы жизни перед расстрелом, предсмертные записи на полях книг. А некоторые святые новомученики и исповедники и свои тела в виде честных мощей оставили нам. Любовь истинная подразумевает незамутнённое видение предмета своей любви, обладание полнотой знания о нём, когда никакая мелочь и деталь не бывает несущественной и пренебрегаемой. Человек, который не нуждается в святых, настолько полно, всесторонне предоставляющих себя нам для понимания, а значит и для любви, не обманывает ли он сам себя в отношении своей любви к древним святым?

Вот поэтому знание и почитание новомучеников и исповедников Российских ХХ века чадами Русской Православной Церкви, на всех её приходах, на всей её канонической территории, почитание, по крайней мере, не меньшее, чем почитание древних святых, таких, как например преподобный Антоний Великий, Сергий Радонежский, святитель Николай Чудотворец, великомученик Пантелеимон, мученик Вонифатий – обязательно и безотлагательно должно стать нормой нашей жизни. Иначе мы рискуем по Симеону Новому Богослову оказаться в числе тех, кому лишь кажется , что они имеют любовь к Богу и всем святым.

Русские люди находятся сегодня в условиях максимально благоприятных для того, чтобы знать новомучеников, их жития, молиться им. Весьма значимую роль в создании этих условий как раз и играет Региональный общественный Фонд «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви».

История Фонда такова.

В нашей стране у истоков системно организованной деятельности по собиранию сведений о подвиге священников и мирян, пострадавших от гонений, начавшихся после революции 1917 года, стоит игумен Дамаскин. Начал он эту деятельность, будучи ещё мирянином, в конце 1970-х годов – тогда мы жили в государстве, называвшемся Советский Союз. Во-первых, совершенно очевидно, что в те годы рассчитывать на лояльное отношение со стороны государства к затеваемому делу не приходилось – ведь дело заключалось, по сути, в сборе улик совершённого этим самым государством против собственного народа гигантского преступления. Во-вторых – сразу виделось, что вступление на этот путь будет бесповоротным и потребует отдачи всего времени и всех жизненных сил без остатка, в том числе и за счёт личной жизни.

Основным содержанием первого направления работы и первого же по хронологии этапа, который продолжался с конца 1970-х годов до 1991 года, была запись устного церковного предания , в поисках носителей которого – очевидцев событий исследуемого периода, родственников пострадавших – исследователь совершал поездки по всем тем областям России, где они могли проживать. В течение этого периода исследования были произведены на территории Нижегородской, Ивановской, Владимирской, Кемеровской, Воронежской, Ярославской, Тверской, Костромской областей, Краснодарского, Алтайского краёв, Крыма, в городах Житомир, Киев, Чернигов, Харьков. Первой экспедицией была экспедиция в 1978 году в Воронежскую область. Курская область неслучайно отсутствует в перечне областей, в которых были произведены исследования. Опыт пробных изысканий в Воронежской области показал низкую результативность поисков на территориях, которые в годы Великой Отечественной войны оказались ареной ведения масштабных боевых действий. Дело в том, что такие глобальные социальные события, как Отечественная война, привели к перемещению коренного населения затронутых областей в другие места проживания, а некоренные жители, вновь поселившиеся на таких территориях, просто-напросто не являлись носителями искомой информации. Сведения о подвижниках Курской области были получены в результате исследований, произведённых в других областях.

Исследователь ясно отдавал себе отчёт в том, что 70-80-е годы были периодом, когда предоставлялась последняя возможность сбора устного предания в объёме, достаточном для воссоздания целостной исторической картины прошлого. Безусловно, огромной ценностью обладают материалы о каждом отдельном подвижнике. Но важно понимать, что помимо непосредственно агиографической задачи, решаемой данным исследованием – составления жизнеописаний священников и мирян, с целью их прославления, одновременно решалась задача сохранения цивилизационного кода России после 50 лет систематической работы государства над его полным замещением. Начнись данные церковно-исторические исследования на 10 или даже на 5 лет позднее – кто знает, была ли бы собрана такая критическая масса жизнеописаний и фактического материала, которую можно было бы переплавить в знание, необходимое нашему народу для сохранения исторической памяти о себе. А народ со стёртой памятью о своём прошлом, о своих стержневых ценностях, о своих народных и религиозных началах неминуемо превращается в этнографический материал, весь смысл дальнейшего существования которого сводится к роли гумуса, который могут использовать другие цивилизации для подпитки своего роста. Слава Богу, что этого не произошло.

Мы считаем правомочным говорить о деятельности о. Дамаскина в этот период как о некоем, назовём его предначинательным, этапе деятельности Фонда. Хотя Фонда как официальной структуры тогда ещё не существовало – Фонд был зарегистрирован в 1997 году – тогда вокруг о. Дамаскина в процессе работы начала складываться небольшая группа добровольных помощников, которые впоследствии и составили первоначальный контингент добровольных участников Фонда.

Второе направление деятельности – архивные исследования, сбор письменных документальных свидетельств о подвиге новомучеников . По времени это был второй этап. В 1990 году о. Дамаскин стал трудиться в Синодальной комиссии по изучению материалов, касающихся реабилитации духовенства и мирян Русской Православной Церкви, пострадавших в советский период, а с 1991 года в силу изменившейся общеполитической ситуации в стране был получен доступ к архивам государственных органов, и с этого года о. Дамаскин приступил к изучению архивно-следственных дел в ЦА КГБ при Совете министров СССР (ныне ФСБ РФ). В дальнейшем также проводилось изучение материалов Архива Президента РФ, ГАРФ (Государственный Архив Российской Федерации), РГИА (Российский Государственный Исторический Архив), архивов УФСБ по Москве и Московской области и прокуратуры Тверской области. В результате был исследован более чем 100-тысячный комплекс судебно-следственных дел за период с 1917 по 1950-е гг. Вот как сам о. Дамаскин оценивает архивный компонент исследования:

«Так как ХХ век явился для Русской Православной Церкви временем мученичества и исповедничества, то и материалы о мучениках и исповедниках хранятся в архивах бывших репрессивных организаций. Как бы ни были тенденциозны записи протоколов допросов, которые велись в НКВД, в основном они представляют собой примерно то же, что и мученические акты древности. Это один и тот же исторический прототип, одни и те же действующие лица: христиане – и представители безбожного, антихристианского государства. В новых мученических актах отражены причины, время и место ареста, а также следственный процесс, когда следователь старался добиться, чтобы мученик оговорил себя и других и признал Русскую Православную Церковь контрреволюционной организацией, враждебной государству по своей природе. Архивы донесли до нас сведения о приговоре и времени мученической кончины. В этом смысле они являются ценнейшим историческим источником, без которого вряд ли было бы возможно составление полных жизнеописаний мучеников. Описывая на основании свидетельств очевидцев жизнь православного подвижника до ареста, мы, не будь архивов, не знали бы, явил ли он себя мучеником или по тем или иным причинам согласился с предложениями своих гонителей и мучителей» .

Архивные документы, в частности архивно-следственные дела, содержат в себе фиксацию той части биографии пострадавшего христианина, которая была скрыта от его родственников и современников стенами следственных кабинетов и не могла быть получена путём устных опросов. В данном случае мы имеем дело с действием всемогущего промысла Божьего, который способен любое зло обратить к добрым последствиям. Стараниями самих гонителей мучителей был составлен и бережно сохранён для нас тот самый корпус документов, который, спустя несколько десятилетий в качестве важного дополнения к собранным устным свидетельствам потребовался Церкви для канонизации своих подвижников. Кроме того архивы содержат весь спектр секретных директив органов власти и руководящих лиц, определявших отношения государственной власти к Церкви, а именно – директив по уничтожению Русской Церкви.

Ознакомление с массивом архивных документов наряду с собранными в поездках показаниями очевидцев позволили составить исчерпывающее представление как о гонениях в целом, так и о личности каждого пострадавшего. Теперь можно было составить достоверные и полные жизнеописания мучеников. Написание житий и издание их в виде серий книг составляет третье направление исследовательско-просветительной деятельности Фонда . По времени это направление работы простирается с 1992 года по настоящее время.

Роль первого издания – семитомной серии книг под названием «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним» трудно переоценить .

Следует выделить 4 аспекта.

1. В отличие от большинства других поместных Церквей, период массовых гонений и мученичества в Русской Церкви приходится не на первые века Её существования, а на пору Её зрелости, на конец 1000-летнего периода Её бытия. Таким образом, данное собрание житий со всем основанием можно назвать первым мартирологом Русской Православной Церкви. Двухтомник протоиерея Михаила Польского, признавая большое его значение, всё же нельзя назвать памятником новейшей церковной истории в полном смысле, так как и время составления его книг, и заграничное местопребывание автора исключали возможность использования необходимого массива достоверных источников во всей их полноте.

2. Особо следует отметить, что принципиальной и основополагающей позицией автора на всех этапах работы над книгами был проложно-летописный принцип отображения действительности, требующий от исследователя отсутствия личной предвзятости и полностью лишающий автора права на художественный вымысел. Включение в текст вымышленных, неподтверждённых достоверными источниками фактов, персонажей, событий, поступков, деталей, нюансов, слов, мыслей, – недопустимо, какими правдоподобными, вероятными, уместными и полезными для целей повествования они ни казались бы. Вот эта объективность изложения, помноженная на количество запечатлённых в подробностях и вошедших в монографию жизней реальных людей в сочетании с масштабностью, многосторонностью охвата исторической панорамы внутри почти каждого жития, позволяет позиционировать рассматриваемую серию книг как выдающийся и первый в ХХ веке исторический источник, воссоздавший абсолютно незамутнённо и полно картину жизни России в предреволюционную и послереволюционную эпоху.

3. Первые четыре тома, вышедшие в свет до Собора 2000 года, стали фактором, инициировавшим во всём русском церковном обществе 90-х годов процесс знакомства с новомучениками и исповедниками Церкви русской, а также осознания, как церковной иерархией, так и широкими массами мирян, необходимости их канонизации и почитания – во-первых, в качестве отдания им долга памяти и почтения за их подвиг, во-вторых – для получения от них молитвенного предстательства за Россию. Распространение в обществе сведений о мучениках ХХ века, собранных о. Дамаскиным, послужило делу канонизации подвижников несколькими соборами Русской Церкви. В 1992 году был канонизирован архиерей-первомученик митрополит Киевский Владимир Богоявленский, в 1997 – священномученики местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Крутицкий Петр (Полянский), митрополит Серафим (Чичагов) и архиепископ Фаддей (Успенский), при канонизации Собора новомучеников в 2000 году 470 подвижников было прославлено на основании результатов исследовательской деятельности группы о. Дамаскина.

4. Период 90-х годов был периодом второго крещения Руси. Огромное количество людей, пробуждающихся в духовном, церковном и национальном планах, сумели воспользоваться в этот важный период своего становления именно этими книгами как духовной лествицей, подспорьем для вхождения в опыт Церкви и народа.
Книгам «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия» в 1997 году была присуждена премия митрополита Макария, а в 2003 году – премия Союза Писателей России. В 2011 году иг. Дамаскин за монографию «Епископ Гермоген (Долганев)» удостоен Всероссийской историко-литературной премии «Александр Невский». Избранные тома и избранные жития сборниками выпущены зарубежными издательствами за границей на сербском, греческом, английском, румынском и немецком языках.

Вторым фундаментальным изданием о новомучениках, имеющим большое просветительское значение, является серия «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии» .

Жития расположены по календарному принципу, издано 9 томов. При подготовке этого издания проведена беспрецедентная по объёму и доскональности работа в ГАРФе и в других архивах, которые могли иметь информацию

В 1970-х годах занялся сбором сведений о новомучениках Русской Православной Церкви, пострадавших в гонениях против Церкви в XX веке. В 1988 году принял монашество и рукоположен во иеромонаха. С 1991 года – член Синодальной комиссии по изучению материалов, касающихся реабилитации духовенства и мирян Русской Православной Церкви, пострадавших в советский период. С 1996 года – член Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви. В 2000 году возведен в сан игумена. Клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе в Москве.

Член Союза писателей России, руководитель фонда "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви" (www.fond.ru), член научно-редакционного совета по изданию Православной энциклопедии. Автор семи книг "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия" (1992-2002), составитель полного свода житий новомучеников и исповедников Российских ХХ века (на настоящий момент изданы жития за январь, февраль, март, апрель, май, а также жития тех святых, чья память празднуется только в Соборе новомучеников).

– Почему, как и когда Вы начали заниматься историей новомучеников?

– Я занялся собиранием сведений о новомучениках потому, что считал это своим долгом. Долгом перед Русской Церковью, перед своим народом, среди которого Бог дал счастье родиться. Мы все с вами у Бога много берем, но мало отдаем, получаем благодеяния как должное и не успеваем благодарить. Но когда-то нужно и отдавать. Каким образом в душе рождается самодовлеющее чувство долга и непреложность святой обязанности отдавать – и отдавать, трудясь на определенном поприще – это знает только Господь. Он же и ведет по этому пути. Все внешние обстоятельства по отношению к этому основному факту – преходящи и незначительны.

Собор российских новомучеников

Когда поприще, или по-церковному – послушание, которое тебе должно проходить, определено, тогда остается только уяснить – как это осуществить, действуя по возможности бесстрастно. И когда ты делаешь не свое, а Божие, то и план, как делать, тебе даст Господь. Первоочередной задачей в начале этого поприща было для меня собирание устного предания – опросы, запись и изучение свидетельств очевидцев.

1970-1980-е годы были последним отрезком времени, когда преклонного возраста свидетели были еще живы, страх, который парализовал народ после прошедшего в стране террора, несколько ослабел, но был еще достаточно силен, чтобы удерживать свидетелей от рассказывания "красивых" историй, и отстранял множество людей, которые за безответственностью и безнаказанностью могли выдавать себя за свидетелей изучаемых исторических событий; таким образом, в те годы кто не знал, тот и не выдавал себя за знающего, а кто знал, тот хорошо осознавал значимость своего свидетельства – что оно есть не просто бытовой рассказ, а свидетельство о мученическом подвиге христианина и, в конечном счете – свидетельство о Христе и Его Церкви, и подходил к этому ответственно и со страхом Божиим. Все церковные свидетели того времени хорошо понимали это и потому скрупулезно пытались сохранить и донести крупицы этих сокровищ, не приукрашивая их человеческим вымыслом. В некотором роде они свидетельствовали о вечности, через их свидетельство доносился освежающий ветер предания, неразрывно связанного с историей Церкви, с гонениями на первых христиан и апостольским временем. Эта атмосфера наполнена Духом Христовым, Который делает жизнь человека по-настоящему ценной и осмысленной. Но времени для опроса оставалось немного, каждый год уносил в мир иной все больше свидетелей, так что, если на первом этапе задача собирания церковного предания еще была осуществима, то в 1990-х годах это стало почти невозможным. Но и на первоначальном этапе собирание предания имело результаты только потому, что была помощь Божия этому делу, которое пестовалось и созидалось Им. Легко ли в незнакомом городе, где живут десять тысяч человек, найти два десятка свидетелей прошлого, бережно сохраняющих его в своей памяти как величайшую святыню? Но Господь указывал именно их, Господь же и подсказывал им, как и о чем нужно поведать.

Когда я приступил к изучению церковного предания, которое в нашу эпоху состоит из исповеднического подвига и мученической кончины членов Церкви, то в стране был в это время материальный и моральный развал, она представляла из себя поле боя после войны, где за смертью физической шла собирать жатву смерть духовная – от выжигающего все стороны жизни безбожия. Внутренний развал в стране как последствие войны против народа превосходит все человеческие ожидания, и только по привычке к беде мы перестаем ее остро переживать и привыкаем к ней. Благодаря исследованию религиозной жизни жителей городов и весей более или менее уяснилась картина на тот момент. К тому времени во всей стране оставалась малочисленная группа преклонного возраста людей, малое стадо Христово людей церковных, которые хорошо помнили наше церковное прошлое и, живя им, были продолжателями его традиций. Они органично связывали с ним свою личную жизнь, сами являлись подвижниками и исповедниками, и в силу сродственности опыта могли адекватно передать свидетельства о мучениках и исповедниках и как в древнем прологе отобразить современные им гонения. Между ними и остальным народом тогда образовалась пропасть, разрыв был таков, что следующее поколение уже ничего не знало о предыдущей истории своей страны и мест, где живет. Какой-то мистический ужас сковал народ огромной страны после революций, гонений, войн и снова гонений.

Кроме устной части церковного предания, оставалась еще письменная, то есть воспоминания, которые свидетели сами записали, и многие из которых в конце ХХ и в начале ХХI столетия были опубликованы.

Прошло около пятнадцати лет, посвященных собиранию устного предания, когда в 1991 году стало возможно изучение архивных материалов, и в частности архивно-следственных дел КГБ. Теперь было можно провести сравнительный анализ фактов устного церковного предания и документов архивов, и Церковь с 1991 года приступила к планомерному изучению архивно-следственных дел для решения последующей задачи прославления новомучеников на основании изучения всех материалов.

– Как образовался Фонд "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви"? Чем он занимается в настоящее время? Какие задачи стоят перед ним? Планы на ближайшее будущее?

– Фонд "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви" образовался в 1990-х годах и в 1997 году получил официальную регистрацию. Своей целью он ставит изучение всех проблем, касающихся новомучеников, изучение архивных документов, имеющих общеисторический характер и касающихся взаимоотношений Церкви и государства в советский период, архивно-следственных дел, непосредственно имеющих отношение к мученикам. За восемь последних лет был изучен фонд, состоящий из девяноста шести тысяч архивно-следственных дел и послуживший основой для подготовки к включению в Собор новомучеников Российских – новомучеников Московской епархии, то есть арестованных в Москве и Московской области. Из этих девяноста шести тысяч были отобраны дела, относящиеся к Русской Православной Церкви. Изучение полного фонда является существенно необходимым в подготовке к канонизации.

В реальной жизни все происходит значительно сложнее, чем может себе представить отдельный человек. Например, арестовывают священника в 1937 году, по протоколам допросов мы видим, что он держится мужественно, не идет на компромиссы, не лжесвидетельствует, чтобы облегчить свою участь, не уступает давлению следователей. Если мы здесь остановим изучение, то у нас не останется сомнений в исключительно исповеднической жизни его – но в действительности, если мы ознакомимся со всем архивным фондом, все может оказаться иначе. За два года до последнего ареста сотрудники НКВД вызвали этого священника как свидетеля и потребовали, чтобы он оговорил собрата, а иначе он из свидетеля может превратиться в обвиняемого – и он согласился дать показания против собрата, способствуя юридическому оформлению приговора того к осуждению. Поскольку картотека ведется по фамилиям обвиняемых, а не свидетелей, то найти обвиняемого, который выступил и в качестве свидетеля, можно, лишь изучив весь фонд архивно-следственных дел.

Относительно планов Фонда на будущее следует сказать, что научное изучение архивных материалов, касающееся только прославленных мучеников, представляет из себя безбрежное море. При прославлении мучеников основным, что изучалось, был сам мученический или исповеднический подвиг. Но биографии многих мучеников уходят в дореволюционное прошлое. В силу того, что изучение церковной истории у нас отсутствует по объективным обстоятельствам (до большевистской революции – не успели изучить, после – не дали изучить), поэтому всякий, изучающий биографию того или иного церковного деятеля, вынужден исследовать церковную историю значительно шире поставленной перед ним конкретной задачи, изучать, в каких обстоятельствах жил тот или иной деятель, а также работу тех церковных учреждений, в которых трудился будущий мученик, как например, священномученики архиепископ Пермский Андроник (Никольский), архиепископ Астраханский Митрофан (Краснопольский) или епископ Тобольский Гермоген (Долганев). Их жизни при советской власти было всего около года, а основная часть жизни и церковной деятельности приходится на дореволюционный период, и это значит, что и обращаться нужно к дореволюционным архивным комплексам документов. Русская церковная история в своем дореволюционном течении была прервана слишком внезапно, а между тем едва ли не за целый век ее можно считать почти неизученной. Такого рода изучение, связанное с обращением к архивам, всегда является делом трудоемким и долгим.

***

• Православная Церковь и сектанты. Церковь небесная: почитание святых, молитвенное призывание святых, почитание Божией Матери, почитание святых ангелов - протоиерей Дмитрий Владыков
• Симфония на жития Святых - Игнатий Лапкин
• Какие бывают святые - Фома
• Аура или нимб? Можно ли измерить сияние святых? - Фома
• Свидетели Христа - Андрей Виноградов
• Почему Церковь почитает святых? - игумен Игнатий Душеин
• О вопросах канонизации - иерей Максим Максимов
• Церковное почитание святых и самочинные канонизации - Алексей Зайцев
• Молитвенное общение со святыми - протоиерей Михаил Помазанский
• Чем святой отличается от "чудотворца"-оккультиста - Валерий Духанин
• Святые дураки - Дмитрий Ребров
• Святость в Православии - диакон Максим Пляткин
• Открывающие небо (О значении подвига российских новомучеников и о работе по канонизации новопрославляемых святых) - игумен Дамаскин Орловский
• Ошибались ли святые? - иерей Димитрий Моисеев
• Первое похвальное слово святому первомученику Стефану - святитель Григорий Нисский
• Второе похвальное слово Святому Стефану первомученику - святитель Григорий Нисский

***

– Из чего, как правило, складывается житие нового святого? Если говорить о ХХ веке, то что это – материалы уголовного дела из архива, рассказы очевидцев и людей, знавших человека, различные свидетельства? Что важно отразить в житии?

– Основу большинства житий составляют архивно-следственные дела – мученические акты нового времени, в которых отображены биографические факты мученика, факт его принадлежности к Православной Церкви, время и причины ареста, а также то, как человек держался, когда его пытались склонить к лжесвидетельству против себя или других, его нравственная и религиозная позиция как православного человека. Для составления жития привлекаются послужные списки, документы, касающиеся закрытия церквей, и, конечно, воспоминания современников, если таковые сохранились. Для жития важно отобразить реальную сторону действительности, агиографически обрисовав на основании фактических данных образ святого, его исповедничество; одновременно каждое житие является небольшим научным исследованием, где за каждым названным событием и фактом стоят те или иные проанализированные с точки зрения достоверности документы; святым не нужна ложь, им нужно, чтобы через их реальную жизнь прославлялся Господь.

– Какие обвинения чаще всего выдвигались против верующих? По каким статьям их репрессировали?

– Обвинения, которые выдвигались против верующих, почти всегда основывались на политических статьях – статья 58, пункт 10 и пункт 11, то есть антисоветская агитация и пропаганда, совершенные в одиночку или в составе других лиц. Агитацией же уже считалось, если человек, например, говорил, что в Советском Союзе существуют гонения на верующих. Так как официальная пропаганда утверждала, что их нет, значит, если ты говоришь, что гонения есть, ты занимаешься антисоветской пропагандой. Когда келейник священномученика Гермогена (Долганева) указал красногвардейцу на кражу тем панагии епископа, красногвардеец заявил, что, если келейник расскажет об этом, то это будет расценено как клевета и контрреволюционная пропаганда. Любой упрек режиму в его неправомерных и бесчеловечных действиях или обличение его и его деятелей властями трактовались как клевета и агитация против режима. Церковь же во всей ее деятельности воспринималась государством как организация антисоветская и антикоммунистическая; формально, однако, ее существование было признано советским законом, и принадлежность к Церкви нельзя было истолковать как членство в антиправительственной организации, поэтому сотрудники НКВД обвиняли арестованных духовенство и мирян в политических преступлениях, в агитации и пропаганде против власти. В некоторых же случаях, по примеру создания политических оппозиций, службами госбезопасности с помощью различных провокационных методов создавались оппозиции церковные, которые уже по определению, будучи организационно оформленными как группа единомышленников, считались антисоветскими, и потому их участники арестовывались по принадлежности к ним. Что касается соблюдения законности ведения следствия, то она, насколько вообще употребимо это понятие в тоталитарном государстве, соблюдалась. После введения в России принципов западноевропейской юриспруденции, которая держится на процедуре, порядка такого рода процедур все же старались придерживаться. То есть, если человек под натиском физического или психологического насилия признавал свою вину или против него давали показания два или больше свидетелей, подтверждавших то, в чем его обвиняло следствие, то формально можно было счесть такое дело юридически правильно оформленным – есть признание обвиняемого и показания свидетелей, подтверждающих обвинение, или хотя бы показания двух-трех свидетелей, если обвиняемый не признавал себя виновным. По существу – ложь, но форма соблюдена.

– Как святые люди себя вели перед лицом несправедливого обвинения и вероятной казни? Как они понимали и оценивали происходящее с ними и свое время?

– Для верующих людей, для наших мучеников и исповедников то, что они оказались в тюрьме, и обвинения, выдвинутые против них, имели совсем иной смысл. Они хорошо знали настоящую цену обвинениям, однако они не говорили, что их попадание в тюрьму, выдвинутые против них обвинения и, может быть, близкая смерть являются какой-то случайностью. Это было бы нелепым для верующего человека представлением о мире и о его Создателе. Святые мученики переживали случившиеся с ними испытания и само приближение смерти примерно так, как переживал их священномученик Василий (Соколов), расстрелянный в 1922 году после процесса, на котором арестованные обвинялись в сопротивлении изъятию церковных ценностей, и оставивший нам письма, написанные им в камере смертников.

"Апостол Павел говорит по своему опыту, что и передать нельзя красоты небесного мира, что нельзя выразить того восторга, какой обнимает душу вступающих в этот мир, – писал священномученик Василий. – Если это так, – а это ведь так несомненно, – то что же, собственно, жалеть об этом здешнем мире, который прекрасен только изредка, да и в этой временной красоте всегда таит в себе множество всяких страданий и всякого физического и нравственного безобразия. Потому-то и Христос говорит в Святом Евангелии: "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить" (Мф 10:28). Значит, просто только малодушие наше заставляет трепетать сердце в виду этой телесной смерти. И только этот момент, этот миг исхождения души из тела, только он и труден и страшен – а там и сейчас же покой, вечный покой, вечная радость, вечный свет, свидание с дорогими сердцу, лицезрение тех, которых здесь уже любили, которым молились, с которыми жили в общении... И вопрос, какой конец лучше в смысле трудности: такой ли, насильственный, или медленный, естественный. В первом случае есть даже некоторое преимущество – это насилие, эта пролитая кровь может послужить в очищение многих грехов, в оправдание многих зол перед Тем, Кто и Сам претерпел насилие и пролил кровь Свою за очищение наших грехов. Моя совесть говорит мне, что, конечно, я заслужил себе свою злую долю, но она же свидетельствует, что я честно исполнял долг свой, не желая обманывать, вводить в заблуждение людей, что я хотел не затемнять истину Христову, а прояснять ее в умах людей, что я стремился всякую пользу, а никак не вред принести Церкви Божией, что я и думать не думал повредить делу помощи голодающим, для которых всегда и охотно производил всякие сборы и пожертвования.

Одним словом, пред судом своей совести я считаю себя неповинным в тех политических преступлениях, какие мне вменяются и за которые я казнюсь. А потому Ты, Господи, прими эту кровь мою в очищение моих грехов, которых у меня и лично, и особенно как у пастыря очень много... Мятежным умом своим я все колеблюсь, не лучше ли еще пожить, еще потрудиться, еще помолиться и подготовиться для вечной жизни. Дай, Боже, мне эту твердую мысль, эту непоколебимую уверенность в том, что Ты взглянешь на меня милостивым оком, простишь мне многочисленные вольные и невольные прегрешения, что Ты сочтешь меня не как преступника, не как казненного злодея, а как пострадавшего грешника, надеющегося очиститься Твоею Честною Кровию и удостоиться вечной жизни во Царствии Твоем! Дай мне перенести и встретить бестрепетно смертный час мой и с миром и благословением испустить последний вздох. Никакого зла ни на кого нет у меня в душе моей, всем и всё от души я простил, всем желаю я мира, равно и сам земно кланяюсь всем и прошу себе прощения..."

10 февраля 2019 года Русская Православная Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Русской Церкви (традиционно с 2000 года этот праздник отмечается в первое воскресенье после 7 февраля). На сегодняшний день в составе Собора - более 1700 имен. Вот лишь некоторые из них.

, протоиерей, первомученик Петроградский

Первый священник в Петрограде, погибший от рук богоборческой власти. В 1918 году на пороге епархиального управления вступился за женщин, оскорбляемых красноармейцами, и был убит выстрелом в голову. У отца Петра были супруга и семеро детей.

На момент смерти ему было 55 лет.

, митрополит Киевский и Галицкий

Первый архиерей Русской Церкви, погибший во время революционной смуты. Убит вооруженными бандитами во главе с комиссаром-матросом неподалеку от Киево-Печерской Лавры.

На момент смерти митрополиту Владимиру было 70 лет.

, архиепископ Воронежский

Последний российский император и его семья, расстреляны в 1918 году в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома, по постановлению Уральского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

На момент расстрела императору Николаю было 50 лет, императрице Александре 46 лет, великой княгине Ольге 22 года, великой княгине Татьяне 21 год, великой княгине Марии 19 лет, великой княгине Анастасии 17 лет, цесаревичу Алексию 13 лет. Вместе с ними были расстреляны их приближенные -лейб-медик Евгений Боткин, повар Иван Харитонов, камердинер Алексей Трупп, горничная Анна Демидова.

и

Сестра императрицы-мученицы Александры Феодоровны, вдова убитого революционерами великого князя Сергея Александровича, после смерти мужа Елисавета Феодоровна стала сестрой милосердия и настоятельницей ею же созданной Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве. Когда Елисавета Феодоровна была арестована большевиками, ее келейница инокиня Варвара, несмотря на предложение свободы, добровольно последовала за ней.

Вместе с великим князем Сергеем Михайловичем и его секретарем Федором Ремезом, великими князьями Иоанном, Константином и Игорем Константиновичами и князем Владимиром Палеем преподобномученица Елисавета и инокиня Варвара были заживо сброшены в шахту близ г. Алапаевска и скончались в страшных мучениях.

На момент гибели Елисавете Феодоровне было 53 года, инокине Варваре – 68 лет.

, митрополит Петроградский и Гдовский

В 1922 году был арестован за сопротивление большевистской кампании по изъятию церковных ценностей. Фактическая причина ареста- неприятие обновленческого раскола. Вместе со священномучеником архимандритом Сергием (Шеиным) (52 года), мучеником Иоанном Ковшаровым (адвокатом, 44 года) и мучеником Юрием Новицким (профессором Санкт-Петербургского университета, 40 лет) он был расстрелян в окрестностях Петрограда, предположительно на Ржевском полигоне. Перед расстрелом все мученики были обриты и одеты в лохмотья, чтобы палачи не опознали духовных лиц.

На момент гибели митрополиту Вениамину было 45 лет.

Священномученик Иоанн Восторгов, протоиерей

Известный московский священник, один из лидеров монархического движения. Был арестован в 1918 году по обвинению в намерении продать московский епархиальный дом (!). Содержался во Внутренней тюрьме ВЧК, затем в Бутырках. С началом «красного террора» во внесудебном порядке был казнен. Публично расстрелян 5 сентября 1918 года в Петровском парке, вместе с епископом Ефремом, а также бывшим председателем Государственного Совета Щегловитовым, бывшими министрами внутренних дел Маклаковым и Хвостовым и сенатором Белецким. После расстрела тела всех казнённых (до 80-ти человек) были ограблены.

На момент смерти протоиерею Иоанну Восторгову было 54 года.

, мирянин

Болящий Феодор, с 16 лет страдавший параличом ног, при жизни почитался как подвижник верующими Тобольской епархии. Арестован НКВД в 1937 году как «фанатик-религиозник» за «подготовку к вооруженному восстанию против советской власти». В Тобольскую тюрьму доставлен на носилках. В камере Феодора положили лицом к стене и запретили ему разговаривать. Его ни о чем не спрашивали, на допросы не носили и следователь в камеру не входил. Без суда и следствия, по приговору «тройки», он был расстрелян на тюремном дворе.

На момент расстрела - 41 год.

, архимандрит

Известный миссионер, монах Александро-Невской Лавры, духовник Александро-Невского братства, один из создателей нелегального Богословско-пастырского училища в Петрограде. В 1932 году вместе с другими членами братства обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к 10 годам заключения в Сиблаге. В 1937 году расстрелян «тройкой» НКВД за «антисоветскую пропаганду» (то есть за беседы о вере и политике) среди заключенных.

На момент расстрела - 48 лет.

, мирянка

В 1920-30-е годы о ней знали христиане по всей России. Сотрудники ОГПУ долгие годы силились «разгадать» феномен Татьяны Гримблит, и, в общем то, безуспешно. Всю свою сознательную жизнь она посвятила помощи заключенным. Носила передачи, отправляла посылки. Помогала зачастую совершенно незнакомым ей людям, не зная, верующие они или нет, и по какой статье осуждены. Тратила на это почти все, что зарабатывала сама, и побуждала делать то же других христиан.

Много раз подвергалась арестам и ссылкам, вместе с заключенными проехала по этапу через всю страну. В 1937 году будучи медсестрой в больнице г. Константинова, арестована по ложным обвинениям в антисоветской агитации и «сознательном умерщвлении больных».

Расстреляна на Бутовском полигоне под Москвой в возрасте 34 лет.

, Патриарх Московский и всея Руси

Первый Предстоятель Русской Православной Церкви, восшедший на Патриарший престол после восстановления патриаршества в 1918 году. В 1918 году анафематствовал гонителей Церкви и участников кровавых расправ. В 1922–23 году содержался под арестом. В дальнейшем находился под постоянным давлением со стороны ОГПУ и «серого игумена» Евгения Тучкова. Несмотря на шантаж, отказался присоединиться к обновленческому расколу и пойти на сговор с безбожной властью.

Скончался в возрасте 60 лет от сердечной недостаточности.

, митрополит Крутицкий

Принял священный сан в 1920 году, в возрасте 58 лет, был ближайшим помощником Святейшего Патриарха Тихона в делах церковного управления. Местоблюститель Патриаршего престола с 1925 года (смерть Патриарха Тихона) и вплоть до ложного сообщения о его смерти в 1936 году. С конца 1925 года находился в заключении. Несмотря на постоянные угрозы продлить заключение, остался верен канонам Церкви и отказывался снять с себя сан Патриаршего местоблюстителя до законного Собора.

Болел цингой и астмой. После беседы с Тучковым в 1931 году был частично парализован. Последние годы жизни содержался в качестве «секретного узника» в одиночной камере Верхнеуральской тюрьмы.

В 1937 году в возрасте 75 лет по приговору «тройки НКВД по Челябинской области был расстрелян за «клевету на советский строй» и обвинение советской власти в гонениях на Церковь.

, митрополит Ярославский

После смерти супруги и новорожденного сына в 1885 году принял священный сан и монашество, с 1889 года служил епископом. Один из кандидатов на пост местоблюстителя Патриаршего престола, согласно завещанию Патриарха Тихона. Был склоняем ОГПУ к сотрудничеству, но безрезультатно. За сопротивление обновленческому расколу в 1922 -23 гг пребывал в заключении, в 1923-25 гг. - в ссылке в Нарымском крае.

Скончался в г. Ярославле в возрасте 74 лет.

, архимандрит

Выходец из крестьянской семьи, принял священный сан в разгар гонений на веру в 1921 году. В тюрьмах и лагерях провел в общей сложности 17,5 лет. Еще до официальной канонизации во многих епархиях Русской Церкви архимандрита Гавриила почитали как святого.

В 1959 году он скончался в г. Мелекессе (ныне - Дмитровград) в возрасте 71 года.

, митрополит Алматинский и Казахстанский

Выходец из бедной многодетной семьи, с детства мечтал о монашестве. В 1904 году принял постриг, в 1919 году, в разгар гонений на веру, стал епископом. За сопротивление обновленчеству в 1925–27 гг пребывал в заключении. В 1932 году был приговорен к 5 годам концлагерей (по признанию следователя, «за популярность»). В 1941 году по той же причине сослан в Казахстан, в ссылке едва не погиб от голода и болезней, долго был бездомным. В 1945 году досрочно освобожден из ссылки по ходатайству митрополита Сергия (Страгородского), возглавил Казахстанскую епархию.

Скончался в Алма-ате в возрасте 88 лет. Почитание митрополита Николая в народе было огромным. В похоронах владыки в 1955 году, несмотря на угрозу гонений, принимали участие 40 тысяч человек.

, протоиерей

Потомственный сельский священник, миссионер, бессребреник. В 1918 году поддержал антисоветское крестьянское выступление в Рязанской губернии, благословил народ «идти на борьбу с гонителями Церкви Христовой». Вместе со священномучеником Николаем Церковь чтит память с ним пострадавших мучеников Космы, Виктора (Краснова), Наума, Филиппа, Иоанна, Павла, Андрея, Павла, Василия, Алексия, Иоанна и мученицы Агафии. Все они были зверски убиты красноармейцами на берегу реки Цны под Рязанью.

На момент гибели отцу Николаю было 44 года.

Святитель Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский и Свияжский

Один из лидеров иосифлянского движения, убежденный монархист и противник большевизма. Многократно подвергался арестам и ссылкам. В завещании Святейшего Патриарха Тихона был указан первым кандидатом на пост местоблюстителя Патриаршего престола. В 1926 году, когда среди епископата происходил тайный сбор мнений о кандидатуре на пост Патриарха, наибольшее число голосов было отдано митрополиту Кириллу.

На предложение Тучкова возглавить Церковь, не дожидаясь Собора, владыка ответил: «Евгений Александрович, вы не пушка, а я не бомба, которой вы хотите взорвать изнутри Русскую Церковь», – за что получил очередные три года ссылки.

, протоиерей

Настоятель Воскресенского кафедрального собора в г. Уфе, известный миссионер, церковный историк и общественный деятель, он был обвинен в «агитации в пользу Колчака» и расстрелян чекистами в 1919 году.

62-летнего священника били, плевали ему в лицо, таскали за бороду. На расстрел его повели в одном нижнем белье, босиком по снегу.

, митрополит

Офицер царской армии, выдающийся артиллерист, а также врач, композитор, художник… Он оставил мирскую славу ради служения Христу и принял священный сан по послушанию своему духовному отцу - святому Иоанну Кронштадтскому.

11 декабря 1937 года в возрасте 82 лет он был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой. В тюрьму его везли на карете скорой помощи, на расстрел - вынесли на носилках.

, архиепископ Верейский

Выдающийся православный богослов, писатель, миссионер. Во время Поместного Собора 1917–18 годов тогда еще архимандрит Иларион был единственным не-епископом, которого в кулуарных разговорах называли в числе желательных кандидатов на патриаршество. Он принял епископский сан в разгар гонений на веру - в 1920 году, и вскоре стал ближайшим помощником святого патриарха Тихона.

В концлагере на Соловках он провел в общей сложности два трехлетних срока (1923–26 и 1926–29). «На повторный курс остался», - как шутил сам владыка… Даже в заключении он продолжал радоваться, шутить и благодарить Господа. В 1929 году во время очередного следования по этапу он заболел тифом и скончался.

Ему было 43 года.

Мученица княжна Кира Оболенская, мирянка

Кира Ивановна Оболенская была потомственной дворянкой, принадлежала к древней фамилии Оболенских, которая вела свою родословную от легендарного князя Рюрика. Она училась в Смольном институте благородных девиц, работала учительницей в школе для бедных. При советской власти как представительница «классово чуждых элементов» была переведена на должность библиотекаря. Принимала активное участие в жизни Александро-Невского братства в Петрограде.

В 1930–34 годах была в заключении в концлагерях за контрреволюционные взгляды (Белбалтлаг, Свирьлаг). По выходе из заключения проживала на 101-м километре от Ленинграла, в г. Боровичи. В 1937 году была арестована вместе с духовенством Боровичей и расстреляна по ложному обвинению в создании «контрреволюционной организации».

На момент расстрела мученице Кире было 48 лет.

Мученица Екатерина Арская, мирянка

Купеческая дочь, родилась в Петербурге. В 1920 году она пережила трагедию: от холеры скончался ее муж - офицер Царской армии и староста Смольного собора, затем - пятеро их детей. Ища помощи у Господа, Екатерина Андреевна включилась в жизнь Александро-Невского братства при Феодоровском соборе в Петрограде, стала духовной дочерью священномученика Льва (Егорова).

В 1932 году, вместе с другими членами братства (всего 90 человек), Екатерина тоже была арестована. Она получила три года концлагерей за участие в деятельности «контрреволюционной организации». По возвращении из ссылки, как и мученица Кира Оболенская поселилась в г. Боровичи. В 1937 года была арестована по делу боровичского духовенства. Свою вину в «контрреволюционной деятельности» отказалась признать даже под пытками. Была расстреляна в один день с мученицей Кирой Оболенской.

На момент расстрела ей было 62 года.

, мирянин

Историк, публицист, почетный член Московской Духовной Академии. Внук священника, в молодости он пытался создать собственную общину, живущую по учению графа Толстого. Затем вернулся в Церковь и стал православным миссионером. С приходом к власти большевиков, Михаил Александрович вошел во Временный Совет объединенных приходов города Москвы, который на первом же своем заседании призвал верующих встать на защиту храмов, оградить их от посягательств безбожников.

С 1923 года он перешел на нелегальное положение, скрывался у друзей, писал миссионерские брошюры («Письма к друзьям»). Бывая в Москве, он ходил молиться в Воздвиженский храм на Воздвиженке. 22 марта 1929 года неподалеку от храма он и был арестован. Почти десять лет Михаил Александрович провел в заключении, многих своих сокамерников он привел к вере.

20 января 1938 года за антисоветские высказывания он был расстрелян в вологодской тюрьме в возрасте 73 лет.

, иерей

На момент революции он был мирянином, доцентом кафедры догматического богословия Московской Духовной академии. В 1919 году академической карьере пришел конец: Московская академия была закрыта большевиками, а профессура разогнана. Тогда Туберовский принял решение вернуться на родную Рязанщину. В начале 20-х годов, в самый разгар антицерковных гонений, он принимает священный сан и вместе со своим отцом служит в храме Покрова Богородицы в родном селе.

В 1937 году он был арестован. Вместе с отцом Александром были арестованы и другие священники: Анатолий Правдолюбов, Николай Карасев, Константин Бажанов и Евгений Харьков, а также миряне. Всем им было выдвинуто заведомо ложное обвинение в «участии в повстанческо-террористической организации и контрреволюционной деятельности». Протоиерей Анатолий Правдолюбов, 75-летний настоятель Благовещенской церкви г. Касимова был объявлен «главой заговора»… По преданию, перед казнью осужденных заставили собственноручно выкопать траншею и тут же, поставив лицом ко рву, расстреляли.

Отцу Александру Туберовскому на момент расстрела было 56 лет.

Преподобномученица Августа (Защук), схимонахиня

Основательница и первая заведующая музеем «Оптина пустынь» Лидия Васильевна Защук была дворянского происхождения. Она владела шестью иностранными языками, обладала литературным дарованием, до революции была известной журналисткой в Санкт-Петербурге. В 1922 году она приняла иноческий постриг в Оптиной пустыни. После закрытия обители большевиками в 1924 году добилась сохранения Оптиной в качестве музея. Многие насельники монастыря таким образом смогли остаться на своих местах в качестве музейных работников.

В 1927–34 гг. схимонахиня Августа была в заключении (проходила по одному делу с иеромонахом Никоном (Беляевым) и другими «оптинцами»). С 1934 г. жила в г. Туле, затем в г. Белеве, где поселился последний настоятель Оптинской пустыни иеромонах Иссакий (Бобриков). Возглавляла тайную женскую общину в г. Белеве. Была расстреляна в 1938 году по делу на 162 км Симферопольского шоссе в Тесницком лесу под Тулой.

На момент расстрела схимонахине Августе было 67 лет.

, иерей

Священномученик Сергий, сын святого праведного Алексия, пресвитера Московского, окончил Историко-филологический факультет Московского университета. В годы Первой мировой войны он добровольно ушел на фронт санитаром. В разгар гонений в 1919 году принял священный сан. После кончины отца в 1923 году священномученик Сергий стал настоятелем храма Святителя Николая в Кленниках и служил в этом храме вплоть до своего ареста в 1929 г., когда он и его прихожане были обвинены в создании «антисоветской группы».

Сам святой праведный Алексий, известный уже при жизни как старец в миру, говорил: «Сын мой будет выше меня». Отец Сергий сумел сплотить вокруг себя духовных детей почившего отца Алексия и своих собственных чад. Члены общины отца Сергия пронесли через все гонения память о своем духовном отце. С 1937 года, по выходе из лагеря, отец Сергий тайно от властей служил литургии у себя на дому.

Осенью 1941 года по доносу соседей он был арестован и обвинен в том, что «ведёт работу по созданию подпольных т. н. „катакомбных церквей“, насаждает тайное монашество по типу иезуитских орденов и на этой основе организует антисоветские элементы для активной борьбы с Советской властью». В Рождественский сочельник 1942 года священномученик Сергий был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле.

На момент расстрела ему было 49 лет.

Вы прочитали статью Новомученики и исповедники Российские . Читайте также:

Новому́ченик – христианин, принявший кончину за исповедание веры во в сравнительно недавнее время. Так именует всех пострадавших за веру в период послереволюционных гонений.

Общецерковное празднование памяти Собора новомучеников и исповедников Российских совершается 7 февраля нового стиля, если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет – то в ближайшее воскресенье после 7 февраля.

Причисление к лику новомучеников не означает канонизации литературного, эпистолярного или другого их наследия. Канонизация новомученика не значит, что все, что человек написал в своей жизни, – это творение святого отца. Это канонизация не за жизненный подвиг, а за подвиг в смерти, подвиг, который венчал жизнь человека.

Конечно же, и к преподобным Сергию и Серафиму и другим угодникам Божиим мы будем всегда прибегать и получать от них просимое. Но ведь никто из нас совершить такие подвиги, как преподобный Серафим, не может. И как бы мы с вами ни молились и ни пытались тысячу ночей простоять на камне, в лучшем случае мы попадаем в сумасшедший дом – если нас вовремя кто-нибудь не остановит. Потому что у нас нет тех дарований.
Но вот новомученики были такими же людьми, как и мы!
Мне иногда говорят: «Ну, чего такого, ну, служил батя у себя на приходе, ну, совершал там какие-то требы, кадилом, понимаете, махал себе, ну, дети у него какие-то были, воспитывал их, еще неизвестно, как – хорошо он воспитывал их или нет! Что он такого совершил-то?! Почему он вдруг святой, и мы ему должны молиться и поклоняться?! Всех расстреливает – и его расстреляли! Где тут святость-то?» Да в том-то все и дело, что он был, как все. Но многие-то взяли и побежали, или, наоборот, участвовали во всем этом беззаконии. А этот священник из захудалого села понимал, что его долг – ходить в храм и молиться, хотя и знал, что ему за это будет. И он служил, понимая, что в любую минуту за ним придут.

cвященник Кирилл Каледа

О новомучениках

По слову святителей, стоит на крови мучеников, и это не только в переносном смысле, а и в прямом, буквальном смысле. Божественная Литургия совершается на антиминсе, в который по установившейся древней традиции зашивают мощи именно мучеников. Русская Православная Церковь, несмотря на то, что она по занимаемому пространству и количеству членов больше всех остальных Поместных Церквей вместе взятых, хотя и сравнительно молодая, на протяжении своей истории заимствовала мощи для антиминсов.

Но после канонизации 2000 года у нас появилось столько мощей мучеников для совершения Литургии, что хватит на все престолы вплоть до Второго Пришествия Христова. В 20-м веке в России просияло в несколько раз больше святых, чем за предыдущие 900 лет существования Русской Церкви.

Однако, ожидаемого почитания Новомучеников в нашей Церкви не произошло. Мы живем в другую эпоху, которая, хотя и недалека от той по времени, но бесконечно далека по содержанию окружающей нас жизни. И потому почитание Новомучеников может состояться, как и вообще почитание святых, только через нарочитое изучение их подвига. Мы плохо осознаем значение подвига мучеников и тем самым не являем в себе такой христианской добродетели, как благодарность. Мы слепы в том смысле, что не видим опасности своего существования в настоящем времени.

По слову , «не желающий с любовью через смиренномудрие достичь единения с последними из святых, никогда не соединится с прежними и предшествующими святыми». Ведь если человек не узнает и не принимает святость столь близкую к нему, как он может постичь святость далеко от него отстоящую. Наши Новомученики, может быть, есть единственное безоговорочное наше созидающее достояние, может быть, и единственные последнего времени наши молитвенники и попечители. Предавая забвению их подвиг, мы произвольно лишаемся их помощи и поддержки.

Мученик в понятии Церкви и в переводе значит «свидетель», то есть это человек, который жизнью своей, пролитой кровью свидетельствует об истине христианской веры. К концу не арифметических, а протяженных, конечно, времен, в Русской Православной Церкви, в России наступил период такой же кровавый, такой же жестокий, такой же откровенно демонический, как и в начале христианства и проповеди апостолов, и который продолжался несколько десятилетий и явил – Церкви небесной сначала – может быть тысячи мучеников, которые предстоят Престолу Божию и явил и в земной Церкви, воинствующей, после того, как Новомученики были прославлены Собором 2000 года. Новомученики — не в том смысле, что их подвиг качественно или как-то по-другому отличается от подвига мучеников первых времен христианства, а новые в том смысле, что для нас они новые, они – наши современники, они наши, в каком-то смысле, даже сродники – потому что у многих это были дедушки – если у кого были священники или миряне, которые пострадали.

Время суда, которое наступило в 20 веке – для России во всяком случае – в каком-то виде – это время предварительного суда для тех конкретных людей, которые тогда жили, — Верховного суда. Господь попустил случившемуся – злу вторгнуться – с тем, чтоб вот эти крайние обстоятельства подтолкнули людей к окончательному выбору, который, может быть, был бы иным при более благоприятных условиях. Но тогда – во время гонений – пришлось выбирать уже точно между Христом и неверием во всяком случае, между добром абсолютным и злом также абсолютным.

Глядя на историю России, особенно этого последнего времени гонений, и сравнивая её с современной слабостью и каким-то современным малодушием и расслабленностью нашего времени, можно сказать, что история России 20 века – это результат тысячелетнего бытия её. И на Соборе – если пользоваться словами пушкинской сказки, эти святые – как тридцать три богатыря – вышли, для многих неожиданно было, что они вышли, что они вообще существуют, что в России такое огромное количество святых.

Здесь подвиг мученика вдохновлен только вечностью, только самыми совершенными идеалами. Его ведь, собственно говоря, ничто не поддерживает. Мученики в 20-м веке, — то-то и поразительно, что их смерть была не «на миру» и не в какой-то торжествующей обстановке, как это были смерти в начале христианской эпохи – в цирке где-нибудь, когда были десятки христиан и огромная толпа зрителей. Здесь не было зрителей, здесь были возможности огромные для лукавства, обмана, для сокрытия, для кривизны души, малодушия. И вот то, что это не состоялось, что у нас так мало было в Русской Православной Церкви отступников, что у нас так мало было предателей, было так мало людей малодушных, которые могли просто покривить душой – ведь никто бы не прочёл, что там человек покривил душой, желая как-то облегчить свою участь – таких людей было мало. И надо сказать, что вот за этот 20-й век у нас получилось действительно, то – что называется Русь Святая.

Исторический опыт Новомучеников намного больше, чем опыт частного человека. Ни один человек не может выдумать превосходящих реальность исторических ситуаций и переживаний. В этом смысле судьбы Новомучеников – это само по себе совершенное художественное произведение. Более глубокого духовного опыта трудно представить. Это самый большой опыт за всё тысячелетие: здесь и переживания человека, и его падение, и в то же время самые возвышенные и героические примеры. Это, можно сказать, самое совершенное и идеальное, к чему пришел русский человек.

Теперь каждый из нас может видеть нетленную славу святых мучеников, приобщиться к их духовному опыту, воспользоваться им, обращаться к мученикам с молитвой, а в случае скорбных обстоятельств – утешиться их подвигом. Если мы, конечно, сами хотим увидеть славу мучеников, хотим учиться из опыта святых, почти современников наших. Теперь дело прославления святых мучеников не за Церковью, она прославила их, а за церковными людьми, которые напоминают скорее детей, которым пелись плачевные песни и они не плакали, им играли на свирели и они не плясали. Теперь мученики прославлены, и жизнеописания этих мучеников в значительной степени опубликованы, но церковные люди так же не знают их, как и раньше, как часто не знают жития святого, имя которого носят.